Я никогда не шла против воли родителей. С детства я была “хорошей девочкой” — делала всё, чтобы сделать их счастливыми. Особенно мама любила держать всё под контролем: от моих дней рождения до выпускных ужинов. Иногда казалось, что это она взрослеет ещё на год или получает диплом.

Но день моей свадьбы должен был стать другим. Это должен был быть мой день — без вмешательства мамы. Конечно, долго так не продлилось. Всё началось с того, что она настояла, чтобы я надела её фату — ту самую, в которой она выходила замуж за моего отца.

Честно говоря, меня это не особо расстроило. Фата — семейная реликвия, красивая, с тонкой отделкой, её дополняли и улучшали с каждым поколением. Я была рада надеть её в такой особенный день.

Однако по мере подготовки к свадьбе мама пыталась контролировать каждую мелочь. За несколько дней до торжества я отправила ей фото мемориального стола, который подготовила в память о покойных кузене и отце.

Кузен был для меня как старший брат, которого у меня никогда не было, а папа считал его почти сыном. Мы были очень близки, и потерять обоих было ужасно тяжело. Мне очень хотелось почтить их память этим столом — ведь сердце разрывалось от мысли, что их нет рядом.

Когда мама увидела фото, она пришла в ужас. Её возмутило, что она не включена в “память”. Она настояла, чтобы я тоже поставила её портрет на этот стол.

«Это буквально мемориальный стол. Это военная традиция», — пыталась я объяснить. — «Он для тех, кто ушёл из жизни и не может быть на моей свадьбе».

«Ты тоже должна гордиться мной!» — ответила она. — «Это неуважительно и эгоистично с твоей стороны — исключать меня. Если ты не поставишь мой портрет, я не приду на твою свадьбу».

Её слова ранили меня. Я не могла поверить, что она снова делает всё вокруг себя. Тогда я решила показать ей, что такое настоящий эгоизм. После наших горячих споров я организовала отдельный “мемориальный” стол — специально для неё.

Я распечатала её фото в рамке, как она просила. Рядом положила ещё одну фотографию — скриншот нашей переписки, где она требует поставить её портрет и угрожает не прийти. Вместо таблички “Хотел(а) бы, чтобы ты был(а) здесь”, как на настоящем мемориале, я написала: “Ты хотела бы быть здесь” — чтобы она наконец-то поняла, как это выглядит со стороны.